Архив метки: Приключения

Повесть об Али ибн Беккаре и Шамс-ан-Нахар (ночь 160)

Опубликовано автором 9 марта, 2021

«Тысяча и одна ночь»

Когда же настала ночь, дополняющая до ста шестидесяти, Шахразада сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что невольница, войдя к Али ибн Беккару, подошла к нему и приветствовала его и заговорила с ним потихоньку, а он клялся и уверял, во время разговора, что не говорил этого, и затем невольница простилась с ним и ушла. А тот человек, друг Абу-аль-Хасана, был ювелир, и когда невольница ушла, он нашёл время для разговора и сказал Али ибн Беккару: «Наверное, и нет сомнения в том, что во дворце халифа тебя разыскивают или между тобою и ею есть дело». — «А кто тебя осведомил об этом?» — спросил Али ибн Беккар. И юноша ответил: «Я знаю эту девушку — она невольница Шамс-ан-Нахар. Когда-то давно она приносила мне записку, где было написано, что Шамс-ан-Нахар желает жемчужное ожерелье, и я послал ей ожерелье за дорогую цену».
Услышав эти слова, Али ибн Беккар так взволновался, что все испугались, как бы он не погиб, но потом он оправился и спросил: «О брат мой, ради Аллаха, прошу тебя, скажи мне, откуда ты её знаешь?» — «Брось приставать с вопросами, — ответил ювелир». Но Али ибн Беккар воскликнул: «Я не отступлю от тебя, пока ты не расскажешь мне правду!» — «Я расскажу тебе, — ответил торговец, — чтобы тебя не взяло подозрение и не поразила бы тебя из-за моих слов тоска. Я не скрою от тебя тайны и изложу тебе все дело по правде, но с условием, что ты мне расскажешь, что с тобою и почему ты болен».
И Али ибн Беккар рассказал ему о себе и прибавил: «Клянусь Аллахом, о брат мой, меня побуждает скрывать моё дело от других только опасение, так как люди срывают покровы друг с друга». И тогда ювелир сказал Али ибн Беккару: «Я хотел с тобою встретиться лишь потому, что сильно люблю тебя и всегда тревожусь о тебе. Мне жалко твоё сердце, которое страдает от мучения разлуки, и, может быть, я буду твоим другом взамен моего приятеля Абу-аль-Хасана, пока он в отлучке. Успокой же свою душу и прохлади глаза!»
И Али ибн Беккар поблагодарил его за это и произнёс такие два стиха:

«Когда б объявил себя я стойким в разлуке с ним,
Открыли бы ложь мою рыданья и слезы
И как утаить могу я слезы, текущие
По впадинам щёк моих в разлуке с любимым?»

И он помолчал некоторое время, а потом спросил ювелира: «Знаешь ли ты, что сказала мне потихоньку невольница?» — «Клянусь Аллахом, нет, о господин!» — отвечал ювелир. И Али ибн Беккар сказал: «Она утверждает, что я посоветовал Абу-аль-Хасану отправиться в Басру и что я придумал таким образом хитрость, чтобы прекратилась наша переписка и связь. Я клялся ей, что этого не было, но она не поверила мне и ушла к своей госпоже, сохраняя прежнее подозрение, так как она прислушивалась к мнению Абу-аль-Хасана и повиновалась ему». — «О брат мой, — отвечал ювелир, — по состоянию невольницы я понял об Этом деле и догадался о нем, но если пожелает Аллах великий, я буду тебе помощником в том, что ты хочешь». — «А кто может мне помочь, — воскликнул юноша, — и что ты с нею сделаешь, когда она бежит, как зверь в пустыне?» — «Клянусь Аллахом, — сказал ювелир, — я не премину приложить старания, чтобы тебе помочь и придумать, как бы тебе пробраться к ней, без вреда и не снимая завесы с этого дела».
А затем он попросил разрешения удалиться, и Али ибн Беккар сказал ему: «О брат мой, тебе надлежит хранить тайну». И он посмотрел на него и заплакал, а ювелир простился с ним и ушёл…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Пастушонок и трое купцов

Опубликовано автором 12 февраля, 2021

Македонская сказка

Проезжали трое купцов мимо одной деревни и решили сделать привал на полянке, дать лошади роздых и самим немножко передохнуть. А на той поляне деревенские ребятишки пасли коров и телят. Веселились парнишки, шумели. Лишь один сидел в стороне, не участвовал в общих забавах.
Проезжий купец и говорит своим сотоварищам:
— Видите, сидит паренек, подперев рукой голову, и о чем-то задумался?
— Видим, — ответили они. — А что ж тут удивительного? Задумался парнишка и сидит, подперев голову рукою.
— Сдается мне, что тот паренек немалого разума, негоже ему оставаться простым пастушонком. Ему бы стать крупным купцом, а то и царем.
Подозвали они паренька, расспросили, откуда он родом, живы ли у него мать и отец. Мальчуган отвечал, что в семье у них бедность великая, живет при нем мать-старушка, все хозяйство в упадке, а поправить его невозможно: в пастушьем кошельке денег не густо. Вот о чем он думал, сидя ото всех в сторонке.
— Ну, не прав ли я был? Не зря я похвалил паренька? — сказал купец. Нынче под вечер зайдем к нему домой, поговорим с матерью — пусть отдаст его к нам в ученье. А уж мы бы о нем позаботились, человеком бы сделали. Просто грех, чтобы такой умный парнишка весь век оставался пастухом.

Далее

Повесть об Али ибн Беккаре и Шамс-ан-Нахар (ночь 157)

Опубликовано автором 30 ноября, 2020

«Тысяча и одна ночь»

Когда же настала сто пятьдесят седьмая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что невольница говорила Абу-аль-Хасану: «И когда моя госпожа услышала эти стихи, она упала на скамью без памяти, а я схватила её за руку и побрызгала ей в лицо розовой водой, и когда она очнулась, я сказала ей: «О госпожа, не срывай покрова с себя и с тех, кого вмещает твой дворец. Ради жизни твоего возлюбленного будь терпелива». — «Разве может быть в этом деле что-нибудь хуже смерти? Я ищу её, и в ней для меня отдых», — сказала она. И когда мы так разговаривали, одна невольница вдруг пропела слова поэта:

«Сказали: «Терпение, быть может, нам отдых даст!»
Я молвил: «А как терпеть, когда мы расстались с ним?
Союз укрепил он наш взаимный, и клялся я
Порвать узы стойкости в прощальном объятии».

А когда невольница кончила свои стихи, моя госпожа упала без памяти, и халиф увидел это и поспешно подошёл к ней и велел убрать напитки и чтобы все невольницы воротились в свои комнаты, а сам оставался у неё весь остаток ночи, пока не наступило утро. И повелитель правоверных позвал врачей и лекарей и велел им лечить Шамс-ан-Нахар, не зная, какова её страсть и любовь, и я осталась с нею, пока мне не показалось, что она поправилась. Вот что меня задержало и помешало прийти к вам. Я оставила у неё много её приближённых, чьи сердца беспокоятся о ней, и она велела мне пойти к вам, узнать новости об Али ибн Беккаре и вернуться».

Читать дальше

Ахмад-падишах

Опубликовано автором 17 июля, 2020

Курдская сказка

Однажды, да будет милость божья над родителями слушающих, дочь Ахмад-падишаха отправилась гулять. Когда она возвращалась назад, увидела на земле маленького ребенка.
— Подбери его, — сказала она служанке, — у него, наверное, никого нет, мы его вырастим!
Принесли ребенка домой, оказалось, это мальчик. А у падишаха был один сын, этот мальчик стал ему вторым сыном.
Выросли оба мальчика. Однажды падишах отправился в хадж. Жену и сына с собой взял, а дочку и найденыша — а звали его Таптыг — оставил дома. Пошел однажды Таптыг бродить по городу. Встретилась ему старуха и говорит:
— Таптыг, женись на дочери падишаха, она ведь тебе вовсе не сестра, а падишах тебе не отец. А сам ты — найденыш. Женись на дочери падишаха, все ее богатство будет твоим.
Вернулся Таптыг домой, стал шутить, разговаривать с дочерью падишаха, заигрывать с ней.
— Ты ведь мне брат! — сказала девушка.
— Какой я тебе брат! Я — найденыш!
Видит дочь падишаха — не отстает от нее Таптыг, схватила она железную палку, ударила его по голове и выгнала. По голове у Таптыга кровь течет, пошел он к лекарю. Перевязал Таптыгу лекарь голову, на рану лекарство положил.
Разнеслась весть — падишах из хаджа возвращается.
Выехал Таптыг ему навстречу, подошел к нему и говорит:
— Дочь твоя тут дурными делами занималась. Я говорил ей: «Не делай этого», а она мне голову разбила.
— Поезжай вперед, — приказал падишах своему родному сыну,— и убей свою сестру.
Сын падишаха поехал вперед, пришел домой, взял сестру за руку и повел ее в лес, чтобы убить. Вырвалась девушка у него из рук и убежала. Всю ночь бежала она. Настало утро.
«На свете много дурных людей, — подумала девушка.—Обидеть могут меня! Что же мне делать?» В лесу был родник, а рядом росло дерево. Напилась девушка воды и забралась на дерево, спряталась в ветвях.
Сын эмира арабов охотился в лесу. Подъехал он к роднику и увидел в воде отражение девушки. Посмотрел он вверх, увидел девушку на дереве. Снял он ее с дерева, посадил на коня и увез к себе домой. Женился сын эмира арабов на девушке.
Несколько лет прожила она в доме эмира арабов и ни разу слова не сказала. Сын эмира арабов думал, что она немая.
Два сына родились у нее.
Однажды шел сын эмира арабов по городу, встретил старуху, разговорился с ней:
— Вот попалась мне жена — всем хороша, никакого изъяна нет, да только — немая.
— Нет, она у тебя не немая, — сказала старуха.— Купи два яблока, одно красное, другое белое, и дай своим сыновьям. А сам спрячься за дверь: услышишь, как жена твоя с мальчиками разговаривать будет.
Сын эмира арабов так и сделал. Мальчики подрались из-за яблок.
— Не видать бы добра вашему отцу, — сказала мать, — не мог он вам одинаковые яблоки дать, что ли? Одному белое дал, другому — красное!
Тут подошел к ней муж
— Почему ты до сих пор не разговаривала? — спросил он.
— Потому я не разговаривала, что ты бы меня спросил, чья я дочь, и отправил бы меня гостить к родителям. А теперь я могу сказать тебе: я дочь Ахмад-падишаха,— отвечала жена.
— Вот хорошо, что ты дочь падишаха, — обрадовался сын эмира арабов.— Завтра снаряжу тебя в путь, поезжай проведать своих родителей.
Наутро снарядил он жену в путь. А в провожатые дал ей сорок всадников и везира. Обоих сыновей мать с собой взяла.
Проехали часть пути, остановились на ночлег. Везир сказал всадникам:
— Я буду караулить.
Ночью распахнул он шатер жены сына эмира арабов и вошел в него. Женщина проснулась, вскочила.
— Ложись со мной, — сказал везир.
— Что ты, везир, — испугалась жена сына эмира арабов, — ведь ты мне — как отец, как ты можешь такое говорить!
— Не ляжешь со мной — убью тебя, — сказал везир.
— Делай что хочешь, а этому не бывать.
Тогда везир схватил одного ее сына и зарезал.
— Видишь, — сказал он, — как его зарезал, так и тебя зарежу.
— Делай что хочешь, я все равно с тобой не лягу! — опять отвечает женщина.
Тогда везир и второго сына зарезал.
— А теперь я тебя зарежу, — сказал везир.
— Позволь мне выйти на минутку, а потом — режь меня! — сказала жена сына эмира арабов. Вышла она из шатра и убежала в лес.
Видит везир — убежала она. Вернулся везир к сыну эмира арабов, принес ему трупы сыновей и говорит:
— Твоя жена с ума сошла — сыновей своих зарезала, а сама убежала.
Сын эмира арабов стал разыскивать жену. А жена его между тем встретила пастуха.
— Бог в помощь! — приветствовала она пастуха.
— Добро пожаловать, сестра, — отвечал ей пастух.
— Дай мне какую-нибудь тощую овцу, я тебе одежду свою отдам, — попросила она пастуха.
— Ты мне — сестра, одежды твоей мне не надо, а овцу я сам для тебя зарежу,— сказал пастух.
Повел он женщину к себе домой, зарезал для нее овцу.
Наутро пастух ушел со стадом, а жена сына эмира арабов надела платье пастуха, натянула на голову бараний желудок и ушла. Теперь она была похожа на плешивца.
Много ли мало ли она шла — пришла в страну своего отца. И сын эмира арабов в поисках своей жены туда же пришел.
Жена сына эмира арабов нанялась к своему отцу подпаском — гусей пасти. Однажды вечером пришел сын эмира арабов в гости к Ахмад-падишаху. Стали они разговаривать.
— Расскажи мне что-нибудь, — попросил Ахмад-падишах.
— Я ничего не знаю, — сказал сын эмира арабов.
В это время вошла переодетая жена сына эмира арабов.
— Падишах, позволь мне рассказать, — сказала она.
— Рассказывай, — позволил падишах, и она рассказала все, что с ней случилось.
— Ну, чем же кончилась ее история? — спросил Ахмад-падишах.
Тут она стянула со своей головы шапку и бараний желудок и сказала:
— Я — твоя дочь, и все, что я рассказала, случилось со мной!
Ахмад-падишах и сын эмира арабов обрадовались. Везира и Таптыга тут же казнили. А сын эмира арабов увез к себе жену и зажил с ней счастливо.

Повесть об Али ибн Беккаре и Шамс-ан-Нахар (ночь 156)

Опубликовано автором 17 июля, 2020

«Тысяча и одна ночь»

Когда же настала сто пятьдесят шестая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Абу-альХасан простился с Али ибн Беккаром, и тог сказал ему: «О брат мой, не оставляй меня без вестей». И Абуаль-Хасан отвечал: «Слушаю и повинуюсь!»
А затем Абу-аль-Хасан ушёл, и, придя в свою лавку, открыл её и стал поджидать вестей от Шамс-ан-Нахар, но никто не принёс ему ничего. И он провёл эту ночь в своём доме, а когда настало утро, он встал и отправился к дому Али ибн Беккара и, придя к нему, нашёл его на постели. Его окружали друзья, и врачи были подле него, и каждый из них прописывал ему что-нибудь и щупал ему руку.
Когда же Абу-аль-Хасан вошёл и Али увидал его, и улыбнулся, и Абу-аль-Хасан поздоровался с ним и спросил, как он поживает. Он просидел у него, пока люди не вышли, и потом спросил его: «Что все это значит?» И Али ибн Беккар отвечал: «Распространился слух, что я болея, и мои друзья прослышали об этом, и у меня нет силы, которая помогла бы мне встать и ходить, чтобы уличить во лжи тех, кто считает меня больным. Я все время лежу здесь, как ты меня видишь, и мои друзья пришли посетить меня. Но видел ли ты девушку, о брат мой, и слышал ли от неё какие-нибудь вести?»
«Я не видел её с того дня, как расстался с ней на берегу Тигра», — ответил Абу-альХасан. И потом он сказал: «О брат мой, берегись позора и оставь этот плач».
«О брат мой, я не владею собою», — ответил Али ибн Беккар, а затем он произнёс:

Читать далее →

Повесть об Али ибн Беккаре и Шамс-ан-Нахар (ночь 155)

Опубликовано автором 17 июля, 2020

«Тысяча и одна ночь»

Когда же настала сто пятьдесят пятая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что матрос стад грести, направляясь к другому берегу, а невольница была с ними. И они пересекли реку в этом месте и переправились на другой берег и вышли на берег и пошли. И невольница попрощалась с ними и сказала: «Я хотела не расставаться с вами, но я не могу идти дальше».
И потом невольница вернулась, а что касается Али ибн Беккара, то он свалился и упал перед Абу-аль-Хасаном и не мог встать. «Это место не надёжное, и мы можем опасаться, что погибнем здесь из-за воров и разбойников и детей беззакония», — сказал ему Абу-аль-Хасан, и Али ибн Беккар поднялся и немного прошёл, но не мог идти.
А у Абу-аль-Хасана были в этой стороне друзья, и он направился к верному человеку, с которым был дружен, и постучал к нему в дверь. И этот человек поспешно вышел к нему и, увидя обоих, сказал им: «Добро пожаловать!» — и ввёл их в своё жилище. Он усадил их и стал с ними разговаривать и спросил их, где они были, и Абу-аль-Хасан сказал: «Мы вышли в такое время, так как с одним человеком я вёл дела, и за ним остались мои деньги. До меня дошло, что он хочет уехать с моим добром, и я вышел сегодня вечером и направился к нему. Я сдружился с этим моим товарищем, Али ибн Беккаром, и мы пришли сюда, думая, что, может быть, увидим его, но он спрятался, и мы его не видали. И мы вернулись с пустыми руками без ничего, и нам было тяжело возвращаться в такое время ночи, и мы не знали, куда нам пойти, и пришли к тебе, зная твою дружбу и твои прекрасные обычаи». — «Добро пожаловать, привет вам!» — ответил хозяин дома и постарался выказать им уважение, и они провели у него остаток ночи.

Читать далее →

Повесть об Али ибн Беккаре и Шамс-ан-Нахар (ночь 154)

Опубликовано автором 17 июля, 2020

«Тысяча и одна ночь»

Когда же настала сто пятьдесят четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Шамс-ан-Нахар наполнила кубок и дала его Али ибн Беккару, а потом она велела невольнице петь, и та произнесла такие стихи:

«Похожи слеза моя, коль льётся, и влага вин,
И то же, что в кубке есть, глаза мои льют струёй.
Не знаю, клянусь творцом, то око ли льёт вино
Струёю обильною, иль слезы я пил свои».

А когда она окончила стихи, Али ибн Беккар выпил свой кубок и возвратил его Шамс-ан-Нахар, а та наполнила его и подала Абу-аль-Хасану, который выпил кубок. А потом она взяла лютню и сказала: «Никто не будет петь над моим кубком, кроме меня!» И натянула струны и произнесла такое стихотворение:

«Диковинных слез струя дрожит на щеках его,
И страсти его огни, пылая, в груди горят.
Он плачет, коль близко вы, боясь отдаления,
И слезы его текут, коль близко вы иль вдали.

И слова другого:

Мы твой выкуп, о кравчий наш, облачённый
Красотою от звёзд чела и до пяток.
Солнце светит из рук твоих, и плеяды
Между уст — а над воротом светит месяц.
Твои чаши оставили меня пьяным,
И пускают их в круг ходить твои очи.
Разве в дивном бытии своём не луна ты
В полнолунье, что смерть несёт всем влюблённым?
Или бог ты, что жизнь подаст или сгубит —
Расставаясь, с кем хочешь ты, и встречаясь?
Все красоты Аллах творил из тебя лишь,
Прелесть ветра из свойств твоих сотворил он.
Не земное созданье ты, но напротив —
Вышний ангел, ниспосланный всех создавшим».

Читать далее →

Повесть об Али ибн Беккаре и Шамс-ан-Нахар (ночь 153)

Опубликовано автором 17 июля, 2020

«Тысяча и одна ночь»

Когда же настала сто пятьдесят третья ночь, Шахразада сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что в древние времена и минувшие века и годы, в халифате царя Харуна ар-Рашида, был один человек, купец, у которого был сЫН по имени Абу-ль-Хасан Али ибн Тахир.
И человек этот имел много денег и делал обильные дары. А сын его был красив лицом, и поведение его было любезно людям. И сын купца входил во дворец халифа без разрешения, и все наложницы и невольницы халифа любили его. Он был сотрапезником царя, говорил ему стихи и рассказывал диковинные рассказы, однако продолжал продавать и покупать на рынке купцов.
А у лавки его обычно сидел юноша из детей персов, которого звали Али ибн Беккар. И юноша этот был красив станом, изящен видом и совершенен по внешности: с розовыми щеками, сходившимися бровями и нежной речью и улыбающимися устами, и он любил веселье и развлеченья.
И случилось как-то, что оба они сидели, разговаривая и веселясь, и вдруг появились десять невольниц, точно луны, и каждая из них отличалась красотой и стройностью стана, а среди них была женщина, верхом на муле, осёдланном вышитым седлом с золотыми стременами. И на этой женщине был тонкий изар, а стан её охватывал шёлковый пояс с золотой каймой. И была она такова, как сказал о ней поэт:

И кожа её шелкам подобна, а речь её
Нежна и приятна нам, не вздор и не проповедь.
Глазам же её Аллах «Явитесь!» сказал, и вот
Явились они, пьяня сердца, как вино пьянит.
Любовь к ней! Пускай сильней всечасно тоска моя!
В любви утешение — в день судный найду тебя!

Читать далее →

Ахмад и Голизар

Опубликовано автором 5 июня, 2020

Курдская сказка

Ахмад выучился на лекаря и вернулся к себе домой. Он стал хорошим лекарем и теперь думал о том, как бы получить побольше больных. Но ведь он был совсем еще новичок, никто не знал его, никто не шел к нему лечиться.
Однажды шел Ахмад по улице и услышал крик даллаля:
— Сын падишаха западной страны тяжело болен! Кто сумеет его вылечить, получит золота столько, сколько сам весит!
«Надо будет мне показать на этом больном свое врачебное искусство,— подумал Ахмад. — Если посчастливится мне и я его вылечу, то я получу известность». Ахмад решил пойти испробовать свои силы.
А у Ахмада была подруга Голизар — они вместе учились. Они были очень дружны и крепко любили друг друга. Когда Ахмад собрался к падишаху, она спросила его:
— Куда же ты, Ахмад, а меня одну здесь оставляешь?
— Ты же знаешь, я должен завоевать себе известность! — отвечал Ахмад.— Я скоро вернусь.
Попрощался Ахмад с Голизар и отправился к падишаху западной страны. Пришел, осмотрел сына, видит: ничто ему не поможет, только горный воздух его вылечить может. А в той стране, где жил Ахмад, был как раз высокогорный воздух.
— Отпусти своего сына Зада со мной, я отвезу его к себе, там горный воздух — он поправится! — попросил Ахмад падишаха.
Падишах согласился. Сын его так исхудал, что его не видно было в одеяле. Страшно было переложить его с одного места на другое. С большим трудом Ахмад перевез Задэ в свой город. Вдвоем со своей милой Голизар стал Ахмад лечить Задэ.
Много потрудились они над ним. Наконец Задэ начал поправляться, скоро он стал таким же здоровым, как прежде.
Видят Ахмад и Голизар: поправился Задэ, пора ему домой ехать. Ахмад повез Задэ домой. Вперед послали слугу: «Пойди оповести падишаха, что сын вернулся и врач его с ним». Узнав об этом, падишах вышел им навстречу со всем народом, с музыкой. Привели их во дворец, в лучшие комнаты.
— Требуй у меня, что хочешь! — сказал падишах Ахмаду.
— Здрав будь, падишах! Ничего мне не надо, — сказал Ахмад. — Благодаря твоему сыну я приобрел известность, и теперь у меня своя больница.
От всего отказался Ахмад и вернулся к себе. Они с Голизар продолжали работать и уже начали готовиться к свадьбе. Но вот однажды Ахмад получает письмо от отца Задэ: «Ахмад, скорее приезжай — Задэ совсем плох, ему еще хуже, чем прежде!»
Прочел это письмо Ахмад н удивился: «Странно, — подумал он, — после такого лечения Задэ не должен был болеть. Что с ним могло случиться?»
Ахмад отправился к Задэ. Приехал, видит: все у Задэ здоровое, а сам он — болен. Сколько ни бился над ним Ахмад, никак не мог распознать, чем болен Задэ. Опять упросил он падишаха отпустить к нему Задэ. Опять вдвоем с Голизар стал Ахмад лечить юношу. Что ни делали, как ни старались — ничто не помогало! Как-то раз Ахмад подошел к Задэ один, без Голизар.
— Задэ, — сказал он, — скажи мне правду, что мучает тебя, почему ты не поправляешься?
Ничего не сказал Задэ, только глубоко вздохнул. Ахмад стал опять его расспрашивать. Смутился Задэ, покраснел и, ответил Ахмаду:
— Эта девушка, что вместе с тобой меня лечит, лишила меня сил и разума.
Ахмад не понял его.
— Если ты не хочешь, она вовсе не будет подходить к тебе, — сказал он.
— Нет, нет! — испугался больной.— Если она не будет ко мне подходить, мне совсем плохо будет!
— Почему?
— Я люблю ее, — сказал Задэ.— Вот я и сказал тебе все. Теперь поступай как знаешь.
Задумался Ахмад. «Так не воспрянет Задэ духом, — решил он, — я должен помочь ему в этом».
— Послушай, — сказал он Задэ, — Голизар мне не сестра, не дочь, не жена, она — чужая мне. Я ничего не могу за нее ответить тебе. Поговорю с ней и приду скажу тебе.
Грустный пришел Ахмад к Голизар. Не сразу решился сказать ей все.
— Голизар, — начал он.— Вот уже сколько лет мы вместе с тобой работаем. Мы во всем всегда согласны и крепко любим друг друга. Никто не знает, кто мы — возлюбленные или брат и сестра!
— Верно, — сказала Голизар, — но что же ты еще хочешь сказать?
— Я хочу, чтобы мы стали братом и сестрой!
Побледнела Голизар, слова вымолвить не может. Через несколько минут она пришла в себя.
— Ахмад, — сказала она, — раз ты меня любишь как сестру, то и ты для меня станешь братом! Но скажи, почему ты этого хочешь?
— Ты должна выйти замуж за Задэ! — сказал Ахмад.
— Что ж, ради тебя я готова выйти за него замуж, — отвечала девушка.
— Юноша он славный, добрый, умный, он — сын падишаха, так что все хорошо будет! — сказал Ахмад.— Я очень благодарю тебя за твоё согласие!
Пришел Ахмад к Задэ:
— Ну, все хорошо! — сказал он.— Голизар согласна!
Когда услышал это Задэ, глаза его заблестели, румянец вернулся к нему, тело стало легким и гибким. Вскочил он с постели.
— Сумею ли я чем-нибудь отплатить тебе за твоё добро! — воскликнул он.
Через несколько дней Задэ совсем выздоровел. Ахмад сам справил им свадьбу, а после свадьбы все втроем — Ахмад, Голизар и Задэ отправились к падишаху — отцу Задэ.
Сообщили радостную весть падишаху: «Вылечил Ахмад твоего сына и жену ему нашел». Обрадовался падишах, вышел им навстречу, устроил празднество. Все веселились, пировали. Потом падишах пришел к Ахмаду:
— Ахмад, я и не знаю, чем отплатить тебе, бери из моего дома все, что захочешь!
— Здрав будь, падишах! Ничего мне не нужно! Теперь ведь благодаря твоему сыну я не беднее тебя! — отвечал ему Ахмад.
Попрощался Ахмад и пустился в обратный путь. Пришел в свой город, видит: там шум, крик, суматоха. Удивился Ахмад. «Что такое могло случиться?» — думает. Маленький мальчик попался ему навстречу.
— Что случилось, сынок? — спросил его Ахмад.
— Что случилось, спрашиваешь? Вот уже три дня как горит больница нашего Ахмада, дотла сгорела!
Услышал это Ахмад — побледнел, плохо ему стало, колени подогнулись, сердце заколотилось, сел он тут же прямо на землю. «Какой еще Ахмад, кроме меня, есть в этом городе? Конечно, это моя больница сгорела», — подумал он. С трудом заставил он себя пойти к своей больнице.
Пришел, видит: камня на камне не осталось! Одни развалины! Сел Ахмад на землю. «Что мне делать, куда пойти? — думает. — Нет у меня крова, кто поможет мне?» Тут он вспомнил Задэ. «Пойду к Задэ, — решил он. — Пусть он поможет чем-нибудь мне!»
Денег у Ахмада не осталось, продал он свою одежду и отправился к Задэ. А путь был длинный! Несколько дней Ахмад не мылся, не ел, не отдыхал. Глядя на него, нельзя было подумать, что это — врач. Его можно было принять за пастуха, который вот уже несколько лет в горах скитался, людей не видел, одичал. Если б даже муха села на него, он упал бы.
В таком виде он подошел к дому Задэ. Еще издали увидел он, что Задэ и Голизар стоят у верхнего окна, разговаривают.
Увидели Ахмада, захлопнули окно, ушли. «Господи боже мой, почему они так сделали? — удивился Ахмад.— Наверное, не узнали меня!»
Ахмад подошел и сказал стражнику у ворот:
— Пойди скажи Задэ, что врач Ахмад зовет его.
Стражник пошел, доложил Задэ. «Скажи ему, — велел Задэ,— что мне некогда, не пойду я к нему, что там еще ему от меня надо?»
Стражник вернулся и передал все Ахмаду. Услыхал это Ахмад, совсем растерялся — не знает, что теперь ему делать. И одежды на нем не осталось, чтобы продать и получить деньги на обратный путь. «Что же мне делать теперь? Куда идти? — думает. — Пойду-ка я хамбалом работать».
Пришел он на корабельную пристань, стал вещи носить. Долгое время он так проработал. Однажды подошли к нему двое молодых людей с двумя сундуками:
— Эй, хамбал, сколько возьмешь доставить эти сундуки куда мы скажем?
— Один манат, — отвечал Ахмад.
— Два маната дадим тебе, — сказали юноши, — отнеси их, куда мы тебе скажем, и жди нас там, пока мы вернемся.
Они рассказали ему, куда нести. Ахмад принес сундуки и стал их ждать. До вечера ждал — не пришли хозяева сундуков. Поздно ночью он отнес сундуки в каморку. Утром опять пошел на то место, опять до вечера ждал — никто не пришел.
Три дня прождал Ахмад — никто не явился. На четвертый день отнес он сундуки домой, открыл их и видит: в одном — всякие медицинские инструменты, а в другом — золото и драгоценности. «Неплохо! — подумал Ахмад.— Как раз то, что мне нужно!»
В тот же день Ахмад отправился в свою страну. Пришел и сразу стал строить себе больницу, такую же, как прежняя.
Построил больницу и стал работать. Но все время не переставал он думать о Задэ и Голизар, о том, как они поступили с ним. «Как это мне сделать, — думал он, — чтобы увидеть их и высказать им все?»
Однажды он решил позвать к себе гостей. Стал он посылать приглашения всем знакомым — звать их в гости. Пригласил он также Голизар и Задэ. Гости собрались. Задэ и Голизар тоже пришли. Все сели за стол. Через некоторое время Ахмад встал, попросил разрешения говорить и рассказал все, что произошло между ним, Голизар и Задэ. Когда он кончил, гости хотели тут же на куски растерзать и Задэ и Голизар. Но тут Задэ встал, поднял свою чашу и попросил разрешения говорить.
— Ахмад, — обратился он к хозяину, — если бы ты вошел ко мне в дом, разве ты не чувствовал бы себя неловко за свой вид?
— Да, конечно, мне было бы очень стыдно, но ведь у меня случилось тогда несчастье! — сказал Ахмад.
— Я потому и не впустил тебя к себе тогда, чтобы ты не чувствовал стыда. Те двое юношей, что дали тебе два сундука, — были не кто иные, как я и Голизар. Мы решили сделать так, чтобы ты не чувствовал себя неловко. Вот теперь и суди, хорошо или плохо мы поступили.
Когда Задэ сказал это, все гости стали пить за его здоровье.
А у Задэ была сестра — красивая девушка. Задэ выдал ее замуж за Ахмада.
Исполнилось их желание, и сказка наша кончилась.

Пастух

Опубликовано автором 22 мая, 2020

Абхазская сказка

Жил один богатый человек. У него было много скота. Богач держал пастуха, который пас его стадо. Но вот настал срок, когда хозяин должен был отпустить пастуха. Хозяин был очень скуп. Он не хотел расплачиваться с пастухом, а потому решил убить его или отослать куда-нибудь подальше.
Этот богач знал птичий язык. Как-то раз он собрал всех птиц и спросил:
— Кто из вас сможет взять моего пастуха и отнести куда-нибудь подальше?
Долго просидели птицы, совещаясь между собой. Наконец один огромный стервятник сказал:
— Я возьму пастуха. Я отнесу его очень далеко: до того места три тысячи триста шестьдесят три версты. На дорогу мне нужна еда —— пятнадцать быков. Мясо этих быков положите в корзину и повесьте ее на меня, а пастуха посадите мне на спину и привяжите веревкой. Тогда я его отнесу.
Как только стервятник сказал это, богач позвал своего пастуха и говорит:
— Вот этот большой стервятник знает место, где можно достать много золота и серебра. Я пошлю тебя туда, и ты разбогатеешь.
Богач усадил пастуха на спину стервятника и повесил на шею птице большую корзину с мясом пятнадцати быков. Стервятник взлетел и поднялся в небо. Каждый раз, когда стервятник кричал: «Кыйт!» — пастух давал ему мясо. Так он поднялся очень высоко.
Наконец, когда мясо уже кончилось, стервятник долетел до какой-то маленькой земли, которая находилась между небом и нашей землей.
Долго просидел стервятник, отдыхая на этой земле. Пастух тоже сидел рядом, разглядывая ее. Всей земли было столько, сколько можно вспахать за один день. Пастух удивлялся, осматривая землю со всех сторон. Вдруг в то время, когда он осматривался, стервятник бросился вниз и улетел. Пастух вскочил на ноги, но что он мог поделать? Стервятник улетел, оставив пастуха одного.
Пастух опустился на землю. Долго он просидел, оглядываясь по сторонам. На том поле, где сидел пастух, росла прекрасная трава. Опа колыхалась на ветру. Сидит пастух, оглядывается и вдруг слышит собачий лай.
Пастух подумал: «Что это такое?» Присмотрелся, видит — большая собака. Собака пробежала мимо пастуха, стала и оглянулась. Посмотрела, посмотрела и опять побежала. Пастух пошел следом. Шел, шел и очутился па дороге между двух ущелий. Дорога спускалась вниз. Эта дорога привела пастуха к маленькой хижине. Хижина эта принадлежала князю Ажвейпшаа владетелю всех зверей.
Пастух стал у порога и задумался: «Чья это хижина?». Пока он так раздумывал, кто-то позвал его из дому:
— Иди сюда!
Вошел пастух и видит: сидит в постели прекрасный седовласый старик.
— Добро пожаловать! — сказал старик пастуху приятным голосом.
Наверху висело деревянное ведро, а возле лежала золотая ложка. Старик сказал:
— Ты, видно, проголодался. Сними ведро и поешь!
Пастух снял ведро и увидел застывшую простоквашу. Пастух принялся есть золотой ложкой, но не съел и трех ложек как уже наелся. Тогда он встал, повесил ведро туда, где оно висело, и снова сел. Потом глянул через дверь и увидел трёх серн. Они прыгали, играя друг с другом. Загляделся на них пастух, а старик и спрашивает:
— Что ты смотришь, что увидел?
— Серны на чистой полянке играют, — ответил ему пастух.
— Это не серны, это мои дочери, — сказал старик.— Их одежды лежат там, внизу. Крайним лежит платье младшей дочери. Старшие уже повыходплп замуж, а младшая еще девушка. Пойди туда! Если сумеешь подойти незаметно и тайком взять ее одежду — увидишь, что случится.
Старик отослал пастуха, и тот пошел. Крадучись, он подошел к одежде младшей дочери и схватил ее. Тут все серны мгновенно превратились в девушек. Старшие надели свою одежду, а младшая, прикрываясь руками, осталась стоять на месте.
В это время старшие сестры закричали:
— Наш зять, наш зять! — и окружили пастуха.
Тогда младшая взяла у него свою одежду, и они вернулись домой. А у хижины уже оказалась красивая пристройка, и пастух поселился в ней вместе со своей женой.
Так прошло три года. Каждый год пастух замечал, что жена тяжела, но никогда не видел, кого она рожала. А жена на самом деле рожала каждый год. Первый раз она родила девочку и отдала ее на воспитание русалке, второй раз — мальчика и отдала его воспитывать оленю, а в третий раз она родила сына и отдала на воспитание косуле. Там дети и жили.
Вот как-то раз захотелось пастуху вернуться в Апсны и сказал он об этом своей жене. Жена посоветовала обратиться к тестю. Когда же пастух рассказал все её отцу, Ажвейпшаа, старик спросил.
— Знаешь ли ты красивую поляну, на которой обычно устраивают стоянки для стад?
— Знаю‚ — ответил пастух.
— Ты вернёшься в Апсны и будешь жить на той поляне, но смотри, не оскорби свою жену, а то будет плохо.
— Что ты, как это может случиться! — воскликнул пастух.
Если так ложись этой ночью и спи спокойно, а когда проснёшься, увидишь где очутиться. — сказал Ажвейпшаа и отослал пастуха.
Вечером пастух лег спать, а утром проснулся вместе с женой в Апсны на той самой красивой поляне, в одной из верхних комнат прекрасного дворца.
Увидели люди, что на знакомой поляне в одну ночь появился прекрасный дворец. А через окно дворца струился свет, который излучала жена пастуха. Очень удивились люди и не решались приблизиться ко дворцу.
— Выйди к народу, поздоровайся и скажи: «Я — ваш князь», — посоветовала пастуху жена.
Пастух вышел к народу.
На следующий день пастух созвал всех людей и устроил пир. Три дня и три ночи длился этот пир. Жена нового князя тоже спустилась к пирующим, слепя глаза своим светом.
После пира все разошлись по домам. Люди радовались и удивлялись всему случившемуся.
Но вот однажды один из подданных вздумал жениться и пригласил нового князя к себе на свадьбу. Уходя, князь предупредил жену, а она ему в ответ:
— Поезжай, но не напивайся допьяна!
Князь уехал вместе с теми, кого за ним прислали, а на следующую ночь вернулся совсем пьяный когда его жена уже крепко спала. Князь еле поднялся во дворец и стал стучать в дверь. Кругом было темно, потому что жена спала. Когда она не спала то и ночью освещала все вокруг. Муж стучал, но княгиня не слышала. Пьяный вдребезги, он пришел в ярость и стал кричать:
— Открой дверь, сучья дочь! Ты сожрала моих детей!
От этих слов жена сразу проснулась. Она открыла дверь, вычистила, вымыла мужа и уложила в пуховую постель, ни слова не говоря. А он сразу заснул, захрапел. Тогда жена привела дочку, что воспитывалась y русалки, усадила ее и дала в руки ачамгур, привела старшего сына, который был у оленя, и дала ему апхярцу, наконец, вызвала младшего сына, который воспитывался у косули, и сказала так:
— Вы, мальчики, танцуйте, когда сестра будет играть на ачамгуре, потом пусть играет старший на аихярце, а ты, дочка, танцуй с младшим братом! Оставайтесь возле отца до тех пор, пока он не проснется. А если он, проснувшись, спросит «Где ваша мать?» — вы скажите ему: «Отец! После того как ты оскорбил ее, она ушла и своей старшей сестре Хуны-Хуны Кадлабад».
Сказала так мать и в тот же миг исчезла.
Как она сказала, так они и сделали: играя на ачамгуре и апхярце и танцуя, оставались возле отца. Утром он проснулся, увидел детей, удивился и спрашивает:
— Где ваша мать?
— Отец! — сказали дети. — Когда ты ее оскорбил, она ушла к своей старшей сестре Хуны-Хуны Кадлабад.
Отец опечалился и, схватившись за голову, сел. Потом он решил полететь и князю Ажвейпшаа. Он созвал всех птиц и спрашивает:
— Кто из вас может поднять меня к князю Ажвейпшаа?
Но все птицы, кроме стервятника, поклялись:
— Клянемся, мы не знаем, где он находится!
Тогда стервятник, превратив князя в блоху, посадил его на себя и полетел.
Вот они прилетели к Ажвейпшаа, но тот не впустил зятя в дом, прогнал его, говоря:
— Уходи отсюда, уходи отсюда!
Целую неделю зять простоял во дворе у стены дома, пока его не пожалели и не позвали:
— Иди сюда!
Ажвейпшаа привел зятя в дом, созвал всех птиц и спросил:
— Кто из вас знает Хуны-Хуны Кадлабад?
Все, кроме вороны, поклялись:
— Клянемся, мы не знаем!
Только ворона ответила:
— Я знаю Хуны-Хуны Кадлабад и возьму твоего зятя туда, но только это очень далеко. Я прилетела оттуда вместе со своей матерью. Когда мы вылетали, мать была молодой, а я — совсем птенцом, но за дорогу, попа мы долетели сюда, моя мать постарела, а я вот взрослой стала. Преврати зятя в блоху, посади на меня, и я его возьму с собой!
Князя превратили в блоху, посадили на ворону, и ворона полетела. Пока она долетела — вся побелела от седин.
Старшая сестра жены, Хуны-Хуны Кадлабад, целый месяц уговаривала свою сестру, чтобы она приняла мужа и помирилась с ним. Наконец жена приняла его, и они помирились.
Муж и жена спустились вниз, где были их дети, собрали весь народ и устроили пир.
С тех пор они прекрасно зажили, а богач, у которого зять Ажвейпшаа был когда-то пастухом, разорился, весь его скот подох от болезни живота, да и сам он вскоре умер.
Это случилось в том году, когда Хуата Ашуба в Хьите сделался козленком и ходил вместе с козами.