Рассказ бедуина Хаммада (ночь 144)

Опубликовано автором Июнь 6, 2019

«Тысяча и одна ночь»

Бедуин принялся рассказывать им о самом диковинном, что выпало ему на долю, и сказал: «Знайте, что немного времени тому назад я как-то ночью сильно мучился бессонницей и мне не верилось, что наступит утро. Когда же утро настало, я поднялся, в тот же час и минуту опоясался мечом, сел на коня, привязал к ноге копьё и выехал, желая оправиться на охоту и ловлю. И мне повстречалась на дороге толпа людей, которые спросили меня о моей цели, и когда я сказал им о ней, они воскликнули: «И мы тоже тебе товарищи!» И мы отправились все вместе, и когда мы ехали, вдруг перед нами появился страус.
И мы направились к нему, но он побежал перед нами, распахнув крылья, и нёсся, а мы за ним следом, до полудня, и, наконец, он завёл нас в пустыню, где не было ни растительности, ни воды, и мы слышали там лишь свист змей, вой джиннов и крики гулей. И когда мы достигли этого места, страус скрылся от нас, и не знали мы, на небо ли он взлетел, или под землю провалился.
Мы повернули головы коней и хотели уезжать, но потом мы решили, что возвращаться во время такой сильной жары не хорошо и не правильно. А зной усилился над нами, и нам сильно хотелось пить, и кони наши остановились, и мы уверились, что умрём. И когда мы так стояли, мы вдруг увидели издали обширный луг, где резвились газели, и там был разбит шатёр, а рядом с шатром был привязан конь, и блестели зубцы на копьё, воткнутом в землю.
И души наши оправились после отчаянья, и мы повернули головы коней к этому шатру, стремясь к лугу и воде, и все мои товарищи направились к нему, и я был впереди них, и мы ехали до тех пор, пока не достигли того луга, и, остановившись у ручья, мы напились и напоили наших коней. И меня охватил пыл неразумия, и я направился ко входу в эту палатку и увидал юношу без растительности на щеках, подобного месяцу, и справа от него была стройная девушка, словно ветвь ивы. И когда я увидел её, любовь к ней запала мне в сердце.
Я приветствовал юношу, и он ответил на мой привет, и я спросил его: «О брат арабов, расскажи мне, кто ты и кто для тебя эта девушка, которая подле тебя?» И юноша потупил ненадолго голову, а потом поднял её и сказал: «Расскажи сначала мне, кто ты и что это за конные с тобою». И я ответил ему: «Я Хаммад ибн аль-Фазари-аль-Фариси, славный витязь, который считается среди арабов за пятьсот всадников. Мы вышли из нашего становища, направляясь на охоту и ловлю, и нас поразила жажда, и я направился ко входу в эту палатку, надеясь, что найду у вас глоток воды».
И, услышав мои слова, юноша обернулся к той красивой девушке и сказал ей: «Принеси этому человеку воды и что найдётся из кушанья», и девушка поднялась, волоча подол, и золотые браслеты бренчали у неё на ногах, и она спотыкалась, наступая на свои волосы. Она ненадолго скрылась и потом пришла, и в правой её руке был серебряный сосуд, полный холодной воды, а в другой — чашка, наполненная финиками, молоком и мясом зверей, какое нашлось у них.
И я не мог взять у девушки ни еды, ни питья, так сильно я полюбил её, и произнёс такие два стиха:

«И кажется, краска на пальцах её —
Как ворон, который стоит на снегу.
Ты солнце с луною увидишь на ней,
И солнце закрылось, и в страхе луна».

А поев и напившись, я сказал юноше: «О начальник арабов, знай, что я осведомил тебя об истине в моем деле и хочу, чтобы ты рассказал мне, кто ты, и осведомил бы меня об истине в твоём деле». — «Что до этой девушки, то она моя сестра», — сказал юноша. И я молвид: «Хочу, чтобы ты добровольно отдал мне её в жены, а не то я убью тебя и возьму её насильно».
И тут юноша на время потупил голову, а потом он поднял свой взор ко мне и сказал: «Ты прав, утверждая, что ты известный витязь и славный храбрец и лев пустыни, но если вы вероломно наброситесь на меня и убьёте и возьмёте мою сестру, это будет для вас позором. И если вы, как вы говорили, витязи, которые считаются за храбрецов и не опасаются войны и боя, дайте мне небольшой срок, пока я надену доспехи войны, опояшу себя мечом и привяжу копьё. Я сяду на коня, и мы с вами выедем на поле битвы. И если я одолею вас, я вас перебью до последнего, а если вы меня одолеете, то вы убьёте меня, и эта девушка, моя сестра, будет ваша».
Услышав его слова, я сказал ему: «Вот это справедливость, и у нас нет возражения!» И я повернул назад голову своего коня и стал ещё более безумен от любви к этой девушке. И, вернувшись к моим людям, я описал её красоту и прелесть, и красоту юноши, который подле неё, и его доблесть и силу души, и рассказал, как он говорил, что схватится с тысячей всадников. И потом я осведомил моих товарищей обо всех богатствах и редкостях, которые находятся в палатке, и сказал им: «Знайте, что юноша один в этой земле только потому, что он обладает великой доблестью, и я предупреждаю вас, что всякий, кто убьёт этого молодца, возьмёт его сестру». — «Мы согласны на это», — сказали они, а зачем мои товарищи надели боевые доспехи, сели на коней и направились к юноше.
И оказалось, что он уже облачился в доспехи боя и сел на скакуна. И его сестра подскочила к нему и уцепилась за его стремя, обливая своё покрывало слезами и крича от страха за своего брата: «О беда, о погибель!» И она говорила такие стихи:

«Аллаху я жалуюсь в беде и несчастии, —
Быть может, престола бог пошлёт им испуг и страх.
Хотят умертвить тебя, о брат мой, умышленно,
Хоть прежде сражения виновен и не был ты.
Узнали те всадники, что витязь бесстрашный ты
И доблестней всех в стране восхода и запада,
Сестру охраняешь ты, чья воля ослаблена.
Ты брат ей, и молится творцу за тебя она.
Не дай же недугам ты душой овладеть моей
А взять меня силою и в плен увести меня,
Аллахом клянусъ тебе — не буду я в плене,
Коль нет там тебя со мной, хоть полон он будет благ.
Себя от любви к тебе убью я, влюблённая,
И буду в могиле жить, постелью мне будет прах».

И её брат, услышав эти стихи, заплакал горькими слезами и, повернув голову коня к сестре, ответил на её стихи, говоря:

«Постой, посмотри, явлю тебе я диковины,
С врагами когда сражусь и их сокрушу в бою.
И даже коль выедет начальник и лев средь них,
Чьё сердце всех доблестней, кто крепче душой их всех.
И вот напою его ударом я салабским,
Оставлю я в нем копьё до ручки вонзившимся,
И если не буду я, сестра, защищать тебя,
Мне лучше убитым быть и птицам добычей стать.
Сражусь за тебя в бою, насколько достанет сил,
И после рассказ о нас заполнит немало книг».

А окончив свои стихи, он сказал: «О сестрица, послушай, что я тебе скажу и что завещаю», и она ответила: «Слушаю и повинуюсь!» — а юноша молвил: «Если я погибну, не давай овладеть собою никому!» И тогда она стала бить себя по лицу и воскликнула: «Храни Аллах, о брат мой, чтобы я увидела тебя поверженным и позволила врагам овладеть мной!»
И тут юноша протянул к ней руку и поднял покрывало с её лица, и нам блеснул её образ, подобный солнцу, выглянувшему из-за облаков, и поцеловал её меж глаз, и попрощался с нею, а после этого он обернулся к нам и воскликнул: «О витязи, гости вы или хотите боя и сраженья? Если вы гости, то радуйтесь угощению, а если вы хотите блестящей луны, то пусть выходит ко мне из вас витязь за витязем в это поле за место сражения и боя!»
И тогда вышел к нему доблестный витязь, и юноша спросил его: «Как твоё имя и имя твоего отца? Клянусь, что я не убью того, чьё имя совпадёт с моим и чьего отца зовут так же, как моего! Если ты таков, то я отдам тебе девушку». И витязь сказал: «Моё имя Биляль», а юноша ответил ему, говоря:

«Ты лгал, сказав: «Меня зовут Билялем».
Ты ложь привёл и явную нелепость.
Коль ты разумен, слушай, что скажу я:
«Бойцов свергаю я в широком поле
Колющим, острым, месяцу подобным.
Терпи удар того, для гор кто страшен!»

И они понеслись друг на друга, и юноша ударил врага копьём в грудь так, что зубцы вышли из его спины. А затем выехал к нему ещё один воин, и юноша произнёс:

«О гнусный пёс, всегда покрытый грязью,
Как дорогого я сравню с дешёвым?
Ведь тот лишь храбрый лев и славен родом,
Кто на войне не думает о жизни».

И юноша, не дав противнику срока, оставил его потонувшим в собственной крови. И потом юноша крикнул: «Есть ли противник?» — и к нему выехал ещё один боец и пустился на юношу, говоря:

«К тебе я бросился, огонь в душе моей,
И от него зову друзей моих я в бой.
Владык арабов ты сегодня перебил,
Но выкупа себе в сей день ты не найдёшь».

И, услышав его слова, юноша ответил, говоря:

«Ты лжёшь, о самый скверный из шайтанов!
Обман и ложь изрёк ты этим словом!
Сегодня встретишь храброго с копьём ты
На поле битвы и горячей сечи».

И затем он ударил его в грудь, и зубцы копья показались из его спины, а потом юноша воскликнул: «Будет ли ещё противник?» — и к нему вышел четвёртый боец, и юноша спросил, как его имя. И когда витязь сказал: «Моё имя Хиляль», — юноша произнёс:

«Ошибся ты, в моё вошедши море,
И ложь сказал во всем ты этом деле.
Ты от меня стихи теперь услышишь,
И дух твой украду — ты не узнаешь».

И они понеслись друг на друга и обменялись двумя ударами, и удар юноши настиг витязя первый, и юноша убил его. И всякого, кто выезжал к нему, он убивал.
И когда я увидел, что мои товарищи перебиты, я сказал себе: «Если выйду к нему на бой, я с ним не справлюсь, а если убегу, я буду опозорен среди арабов». А юноша, не дав мне сроку, ринулся на меня и, потянув меня рукою, свалил меня с седла, и я упал, ошеломлённый, а он поднял меч и хотел отрубить мне голову, и я уцепился за полу его платья, а он понёс меня на руке, и я был у него в руках, точно воробей.
И когда девушка увидала это, она обрадовалась деяниям своего брата и, подойдя к нему, поцеловала его меж глаз, а он передал меня своей сестре и сказал ей: «Вот тебе, бери его и сделай хорошим его обиталище, так как он вступил к нам под начало!» И девушка схватила меня за ворот кольчуги и повела меня, как ведут собаку. Она развязала брату боевой панцирь и надела на него одежду, а потом она подставила ему скамеечку из слоновой кости, и он сел. «Да обелит Аллах твою честь и да сделает тебя защитой от превратностей», — сказала она юноше, а он ответил ей такими стихами:

«Сестра говорит, а в битве она видала,
Как блещет мой лоб, подобный лучам блестящим:
«Достоин был Аллаха ты, о витязь,
Пред чьим копьём согбенны львы пустыни».
И молвил я ей: «Спроси обо мне ты храбрых,
Когда бегут разящие мечами.
Известен я и счастием и силой,
А разум ной вознёсся как высоко!
Сразился ты со львом, Хаммад, жестоким
И видел смерть ползущей, как ехидна».

Услышав его стихи, я впал в растерянность и взглянул на своё положение, к которому привёл меня плен, и душа моя стала для меня ничтожна. А потом я посмотрел на девушку, сестру юноши, и на её красоту и сказал себе: «Вот причина всей смуты!» И я подивился её прелести и пролил слезы и произнёс такие стихи:

«О друг мой, брось укоры и упрёки,
Упрёки я оставлю без внимания.
Я в девушку влюблён, едва явилась,
Любить её меня зовёт уж призыв.
А брат её в любви к ней соглядатай,
Решимостью и мощью он владеет».

И потом девушка принесла брату еду, и он позвал меня есть с ним, и я обрадовался и почувствовал себя в безопасности от смерти.
А когда брат её кончил есть, она принесла ему сосуд с вином, и юноша принялся за вино и пил, пока вино не заиграло у него в голове и лицо его не покраснело. И он обернулся ко мне и спросил: «Горе тебе, о Хаммад, знаешь ты меня или нет?» — «Клянусь твоей жизнью я стал лишь более несведущ!» — отвечал я, и он сказал: «О Хаммад, я Аббад ибн Тамим ибн Салаба. Поистине, Аллах подарил тебе твою душу и сохранил тебя для твоей свадьбы».
И он поднял за мою жизнь кубок вина, который я выпил, и поднял второй, и третий, и четвёртый, и я выпил их все, и он выпил со мною и взял с меня клятву, что я не обману его. И я дал ему тысячу пятьсот клятв, что никогда не стану его обманывать, но буду помощником.
И тогда он приказал своей сестре принести мне десять шёлковых одежд, и она принесла их и надела мне на тело, и вот одна из них надета на мне. И он велел ей привести верблюдицу из лучших верблюдиц, и девушка привела мне верблюдицу, нагруженную редкостями и припасами. И ещё он велел ей привести того рыжего коня, и она привела его. И юноша подарил мне все это, и я провёл у них три дня за едой и питьём, и то, что он мне дал, находится у меня до сего времени.
А через три дня он сказал мне: «О брат мой, о Хаммад, я хочу немного поспать и дать душе отдых, и я доверяю тебе свою жизнь. Если ты увидишь несущихся всадников, не пугайся их и знай, что они из племени Бену-Салаба и хотят со мной воевать». Потом он положил себе меч под голову вместо подушки и заснул.
И когда он погрузился в сон, Иблис нашептал мне убить его, и я быстро встал и, вытянув меч у него из-под головы, ударял его ударом, который отделил ему голову от тела. И сестра его узнала об этом и, подскочив со стороны палатки, кинулась на тело своего брата, разрывая надетую на ней одежду, и произнесла такие стихи:

«Родным передай моим злосчастную эту весть, —
Того избежать нельзя, что вышний судья судил.
О брат мой, повержен ты и вот на земле лежишь,
И лик говорит твой нам о прелести месяца.
Злосчастным был нам тот день, когда я их встретила,
И, долго врагов гоня, сломалось копьё твоё.
Убит ты, и всадники с конём не потешатся,
И женщина не родит от мужа таких, как ты.
И ныне убийцею Хаммад твоим сделался,
И клятвы нарушил он, обет не исполнив свой.
И этим хотел достичь желаемой цели он,
Но лгал сатана во всем, что сделать велел ему».

А окончив свои стихи, она воскликнула: «О проклятый в обоих твоих дедах, зачем ты убил моего брата и обманул его? Он хотел возвратить тебя в твою страну о припасами и подарками и также имел желание отдать меня тебе в жены в начале месяца». И, вынув бывший у неё меч, она поставила его ручкой на землю, а острие приложила к своей груди и налегла на него, так что меч вышел из её спины, и упала на землю мёртвая.
И я опечалился о ней и раскаивался, когда раскаяние было бесполезно, и плакал, а затем я поспешно вошёл в шатёр и, взяв то, что было легко нести и дорого ценилось, отправился своей дорогой. И от страха и поспешности я не подумал ни о ком из своих товарищей и не похоронил ни девушку, ни юношу. Эта история диковинней первой истории со служанкой, которую я похитил в Иерусалиме».
И когда Нузхат-аз-Заман услышала от бедуина эти слова, свет в глазах её стал мраком…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Глупому сопутствуют несчастья

Опубликовано автором Июнь 6, 2019

Абхазская сказка

В одном селе яшли два брата. Младший был немного глуповат, Старшему его глупость не нравилась. И вот поэтому, когда братья женились, они разделились. Младший стал жить отдельно в старой хижине.
Вскоре у младшего брата родились дети, а у старшего детей не было.
У старшего брата была корова, предназначенная для экертвы. Как-то раз в воскресный день старший брат решил зарезать корову и принести ее в жертву, чтобы испросить у бога потомства. Он привел жреца, а потом позвал своего младшего брата:
— Эй ты, глупец. Ид сюда, зарежь эту корову, сними шкуру и приготовь все как следует!
Так он сказал и заставил брата взяться за работу.
Что младший брат мог поделать? Он зарезал корову, снял шкуру, мясо положил в котел, когда же оно сварилось, вытащил. Наконец все было готово, и старшин брат сказал младшему:
— Hy, теперь ступай домой!
Младший брат много потрудился, готовя мясо. Поэтому бросить все и уйти так, с пустыми руками, он не захотел — пошел туда, где лежало мясо, выбрал сердце и печень и взял себе.
Дома семья уже приготовила абысту. Когда он пришел, абысту разложили, семья села, и все наелись.
Между тем старший брат, который зарезал корову, стал искать сердце и печень, чтобы принести их в жертву, но не нашёл. И как он мог их найти? Младший брат, которого он прогнал, взял сердце и печень и уже съел их.
Как можно совершить жертвоприношение без сердца и печени? Молебствия так и не устроили.
Старший брат позвал младшего и говорит ему:
— Ты взял сердце и печень моей коровы?
— Откуда мне знать, было было ли то сердце или печень?
— ответил младший брат. — Когда ты меня стал гнать, я взял то, что под руку попалось. Потом отнес домой, и мы съели.
Когда старший брат услыхал это, его как огнем обожгло, но что он мог поделать? Сердце и печень были уже съедены.
— Я за это в суд па тебя подам! — сказал старший брат. Он взял младшего, и они пошли к судье.
Шли-шли и вот по дороге увидели одного человека — погонщика осла. Осел был нагружен ситами. Он завяз в грязи и не мог сдвинуться с места.
Когда братья подошли поближе, погонщик подозвал их и говорит:
— Хай! Помогите-ка вытащить моего осла из грязи!
Старший брат подошел и взял осла спереди, а младший зашел сзади, схватил осла за хвост, потянул и оторвал хвост.
Погонщик рассердился:
— Ты у моего осла хвост оторвал, я тоже пойду на тебя жаловаться! — сказал он и вместе с ними пошел к судье.
Шли-шли по дороге, пока не наступил вечер. Тогда они сказали младшему брату:
— Оставайся здесь, сядь где-нибудь, а мы пойдем у кого-нибудь переночуем. Завтра утром вернемся — чтобы ты был уже здесь!
Сказали так, оставили того, на которого хотели жаловаться, и ушли.
Когда они ушли, младший брат заметил, что вблизи того места, где он сидел, жили люди. Он решил пойти к ним, зашел во двор, но во дворе никого не нашел. Позвать кого-нибудь или самому зайти в дом он не осмелился и потому сел под арбой, нагруженной дровами, и решил: «Если кто-нибудь выйдет, окликну его и с ним войду в дом».
И вот когда он сидел под арбой, из дому вышла за дровам беременная Женщина. На ногах у нее были деревянные ходульки, и она еле-еле переступала. Младший брат встал ей навстречу и хотел попросить ночлега, но, когда он так неожиданно появился перед женщиной, она перепугалась, бросилась бежать, упала и выкинула ребенка. Из дому вышла хозяйка и видит: женщина лежит, растянувшись на земле, а тот, который ее перепугал, стоит рядом.
— Хай, что ты наделал! — воскликнула она. — Откуда ты?
А младший брат в ответ:
— Со мной вот что случилось, — и рассказал все, что с ним было: — Двa человека вели меня в суд, хотели жаловаться. Когда стемнело, они куда-то ушли, а я решил зайти сюда, к вам, но видите, что случилось.
— Если так, мы тоже пойдем жаловаться на тебя! — сказали младшему брату и не отпустили его. На другой день, когда пришли те двое, муж этой женщины сказал им:
— Я тоже буду жаловаться. — И они пошли все вместе.
Теперь уже трое хотят жаловаться на младшего брата. Пошли в суд. Шли-шли и, когда устали, сели отдохнуть в каком-то месте. Пока отдыхали, те, кто шел жаловаться, уснули, а младший брат разве мог уснуть? Оглядываясь по сторонам, он заметил скалу.
— Хай! Если все они пожалуются на меня, я пропал! Лучше я заберусь на скалу и прыгну оттуда! — Сказал так младший брат, пошел, взобрался на вершину скалы и спрыгнул вниз. А под скалой, оказывается, стоял пастух. Младший брат свалился прямо на пастуха и сломал ему шею.
Пастух умер, а младший брат остался жив-здоров.
Пришел брат пастуха, видит: пастух лежит со сломанной шеей, а какой-то человек стоит над ним.
— Хай, что случилось? —— спросил брат пастуха.
Младший брат ответил:
— Три человека вели меня в суд — хотели жаловаться. Сели отдыхать. Пока отдыхали, они уснули, а я решил, что мне лучше не жить на свете. Хотел покончить с собой и прыгнул с вершины вот этой скалы. А здесь внизу стоял пастух, и я свалился прямо на него.
— Если так, я тоже пойду на тебя жаловаться! — решил брат пастуха и пошел туда, где были все остальные. Они никак не могли понять, куда делся младший брат, и стояли, оглядываясь по сторонам. Увидели его и спросили:
— Что случилось?
— Брата убил! — ответил за него брат пастуха: — Я тоже иду жаловаться вместе c вами! — И они пошли все вместе.
Ha младшего брата решили жаловаться четверо.
Пришли они к судье. Судья вызвал их и спросил.
— Что случилось?
И все четверо рассказали, что младший из братьев им сделал. Судья разобрал дело и решил так: старший брат, у которого младший взял сердце и печень коровы, пусть отдаст ему всё остальное мясо, а когда младший брат заведет свою корову, пусть отдаст ее старшему. Погонщик, ослу которого младший брат оторвал хвост, пусть отдаст младшему брату осла, а когда y того будет свой осел, пусть отдаст погонщику взамен этого. Муж, у которого жена выкинула ребенка, пусть поменяется женой c младшим братом. А под конец, когда младший брат всё это проделает, пусть он станет у скалы, а брат пастуха, которого он сломал шею, пусть спрыгнет на него сверху и убьет.
Вот так решил судья и отправил их в путь. На обратном пути жалобщики разговорились. Старший брат сказал:
— Нет! Если я отдам ему все остальное мясо, я останусь ни с чем, а у него никогда не будет такой коровы, — и решил оставить в покое младшего брата.
Погонщик, ослу которого младший брат оторвал хвост, тоже сказал: — Если я отдам ему своего осла, он все равно никогда не будет иметь другого, и я останусь ни с чем.
Муж, у которого жена выкинула ребенка, сказал:
— Нет, я не могу свою жену отдать глупцу!
А брат пастуха решил:
— Если я брошусь со скалы на него, а он в это время отскочит, я разобьюсь, — и тоже решил оставить в покое младшего брата.
Так все четверо отступились от младшего брата, и он пошел домой. Все это время семья его беспокоилась, но, когда он вернулся, все обрадовались и закричали:
— Наконец-то он пришел!

Шуршащая леди из Линкольна и другие истории

Опубликовано автором Июнь 6, 2019

Английская легенда

Мисс Нэш, одна леди из Индии, прислала эти истории в подарок лорду Галифаксу.

Каждому из моих дедушек приснилось по вещему сну. Мой дед со стороны отца, доктор Нэш (один из тех, кого Дин Черч в своей книге, посвященной Оксфордскому движению, называет «предтечами» того расцвета), был в Шотландии и собирался на следующий день отправиться в обратный путь, как всегда в экипаже. Ночью ему приснилось, что экипаж перевернулся и все пассажиры (одним из которых он должен был быть) погибли. Сон был настолько реальным, что он отложил свою поездку. Экипаж действительно разбился, и пассажиры погибли.
Дедушке со стороны матери по окончании школы отец его товарища предложил должность клерка в Линеен-Холл, в Дублине. Он принял предложение, вызвав негодование отца, который, вероятно, хотел, чтобы он сидел дома и оплакивал безрассудство деда, который промотал состояние, оставив своей семье жалкие две сотни фунтов в год. Однажды ночью дедушке приснилось, что его послали в банк за деньгами (дело, которое ему как младшему клерку прежде никогда не поручали), и, пока он там находился, пришел человек и представил чек, подпись на котором, как мой дедушка знал во сне, была подделана. Он шепнул об этом кассиру, и мошенничество было раскрыто. На следующий день все произошло точно так, как во сне. Молодого клерка послали в банк, пришел человек с чеком и протянул его кассиру вслед за моим дедушкой. Чуть ли не против воли он шепнул, что подпись подделана; так на самом деле и оказалось, и мой дедушка был вознагражден. Но он часто повторял, что никогда не забудет охватившего его ужаса, когда он осознал, что лишь на основании сновидения выдвинул серьезнейшее обвинение против абсолютно незнакомого человека.

Мой отец десять лет провел в Западной Австралии. Одно время он присматривал за овечьим пастбищем брата в глубинке. Мистер X., один из преуспевающих поселенцев, живших в той местности, часто говаривал о желании съездить на родину. Поэтому никого не удивило, когда один из его друзей, решивших его навестить, застал управляющего, который сообщил, что мистер X. уехал на два года, поручив ему вести дела. Однако через какое-то время случилось этому же самому другу вновь проезжать по тем местам. И он был очень удивлен, увидев X., сидящего на изгороди. «Привет, X.! – крикнул он. – Я думал, ты уехал домой». Тот ничего не ответил, слез с изгороди, отошел на некоторое расстояние и исчез. Тогда этот друг, обсудив случившееся с соседями, вернулся с несколькими следопытами-аборигенами, которые, осмотрев все вокруг, сказали: «Мозги белого человека». Затем они прошли по следам до того места, где X. исчез, и сказали: «Умирать». Неглубоко под землей нашли тело мистера X. Управляющего арестовали, и, конечно же, все, включая моего отца и дядю Ричарда, пошли в суд. Вначале преступник настаивал на своей невиновности. Но когда была рассказана история о появлении X. и о том, что обнаружено тело, управляющий во всем сознался. Он сказал, что рассчитывал за два года прибрать к рукам деньги и скрыться. Мой дядя и отец слышали признание убийцы, и это записано с их слов.

Чарльз Грэй, служивший священником в Рэтфорде и Блите (Нотте), рассказывал нам, что его брат, который был адвокатом Йоркского капитула, жил когда-то в старом доме в Клоузе. У него был маленький сын, который вскоре после того, как они переехали в тот дом, стал говорить о каком-то «старом джентльмене», который заходит к нему в детскую, когда там никого нет. Вначале все решили, что он фантазирует или что ему все приснилось, но ребенок говорил о том, что видел, с такой убежденностью, что отец, попросив мальчика как можно подробнее описать старика, отправился в соборную библиотеку, чтобы выяснить историю дома. Он узнал, что в доме некогда жил дядя Лоуренса Стерна, и на портрете в библиотеке он изображен одетым в точности так, как описывал его сын.

Одно время мы жили в Линкольне. Мой дядя Пери жил тогда в Уаддингтоне, в четырех милях от нас, на Линкольн-Клифф. Он был женат на сестре моей матери и написал «Историю Церкви для учащихся» и другие книги. Примерно на таком же расстоянии, как до нас, только дальше по Линкольн-Клифф, располагался Хармстон; и я помню, как ребенком, гостя в Уаддингтоне, ходила на прогулки в Хармстон-Холл, который казался мне заброшенным и пустынным. Владелец, друг, если не ошибаюсь, Георга IV, бежал из страны по какой-то неизвестной причине, и на имение был наложен арест судом лорда-канцлера. Через несколько лет после того, как мы переехали в Линкольн, я стала раз в неделю ходить в Уаддингтон, чтобы изучать латынь и староанглийский с моим дядей Пери. Однажды он рассказал мне, как ему довелось быть в Хармстоне в качестве свидетеля, когда судебные чиновники открывали дверь комнаты, которую хозяин дома запер, перед тем как бежал тридцать лет назад. Дядя Пери говорил, что комната выглядела так, словно гости внезапно выбежали из-за стола: стулья были перевернуты, бокалы валялись на полу вместе с заплесневелыми, покрытыми пылью остатками еды, словно там случилось нечто страшное. Говорили, будто хозяин неожиданно сообщил гостям, что его жена сбежала с лучшим другом, попросил всех разойтись и на следующий день уехал за границу. Однако дядя Пери говорил, что, вероятнее всего, причиной их бегства было некое ужасное событие. И это скорее всего так, ведь ни о жене, ни о ее любовнике никто больше ничего не слышал.
Моя сестра основала школу, а я, едва закончив обучение, должна была взять на себя руководство, и потому, оставив все дела, присоединилась к семье в Линкольне.
Пока мы жили там, две наши пансионерки, милые девочки, дочери фермера-джентльмена, жившие в Хармстоне, как-то в один из выходных пригласили нас с М. на чай. После длительной прогулки мы обнаружили, что живут они в Хармстон-Холле, так как фермер взял там в аренду землю. Мать девочек рассказала нам, что в доме обитают привидения, о чем она не имела ни малейшего понятия до того, как семья туда переехала. В первую же ночь, как только пробило одиннадцать, она услышала громкий крик ужаса, и кто-то бросился вниз по лестнице и упал у двери. Она решила, что кому-то из детей приснился страшный сон в незнакомом месте, и побежала открыть дверь, но там никого не было. Это повторялось каждую ночь, ровно в одиннадцать, и она уже начала привыкать. Я, вспомнив старинные истории, спросила: «Почему же никто не разобрал камин?». Казалось, никому даже в голову такое не приходило, к тому же все произошло очень давно. Возможно, жена и друг бывшего хозяина были убиты и похоронены под камином в той самой запертой комнате. Сын прежнего хозяина вернулся, он жил и умер в Уаддингтоне, и местные жители, как я полагаю, опасались его. Несколько человек пытались поселиться в Хармстон-Холле, но никто из них не задерживался там надолго. Один промышленник довольно основательно его перестроил, но его жена повредилась рассудком, и они уехали оттуда. Наконец старый хозяин умер, и имение продали владельцу чугунолитейного завода в Линкольне. Не знаю, как ему там живется, и случались ли там еще какие-нибудь необычайные происшествия.

Моей сестре рассказывали, что в доме, в котором мы жили в Линкольне, обитали привидения, но ни мы, ни наши слуги так ничего и не знали до самого отъезда. Здание было построено в 1107 году еще на римской кирпичной кладке и имело L-образную форму. Это было очень славное место. Моя мать превратила комнатушку внизу в ванную. В обшитую панелями гостиную вел длинный коридор. В западном крыле размещались спальня с ванной напротив и в конце еще одна большая спальня с туалетной комнатой. За ней находилась комната, где я спала, и оттуда лестничный пролет вел в людскую, а внизу, в самой старой части дома, спала моя старшая сестра М. Вскоре после того, как мы переехали, самая младшая из наших сестер попросила меня: «Элис, посиди, пожалуйста, около ванной, пока я буду там». (Она и я принимали ванну вечером.) Мы посмеялись, но я выполнила ее просьбу. Однажды ночью, во время каникул, я принимала ванну, когда остальные уже легли спать, и услышала, как кто-то прошел, шурша юбками, мимо ванной в направлении спальни. Выйдя из ванной, я сразу же заглянула в спальню и дальнюю комнату, но там никого не было. Кто-то из нас всегда оставался с матерью, которой уже было за семьдесят, и однажды, когда мы с ней были дома одни, она попросила меня закрыть окна, потому что начинал накрапывать дождь. Моя комната находилась в самом дальнем конце, и, когда я вошла туда, позади меня ясно послышался вздох. И это был не единственный случай, когда я слышала странные звуки. После того как мы переехали из этого дома, Н. призналась, что попросила меня посидеть у ванной и поболтать с ней из-за шуршащей леди, которая часто проходила мимо. Она видела ее три раза: дважды по пути в спальню и один раз в туалетной комнате. Однажды сестра пошла за ней в спальню, приняв ее за заблудившуюся в новом доме уборщицу, но, едва дойдя до другой двери, леди исчезла. Ни моя мама, ни старшая сестра ничего не слышали и не видели, хотя сестра жила в комнате, где леди появлялась чаще всего.
Вероятно, это был призрак леди Дилорэйн, из рода Скроупов (Беркли и Скроуп собственноручно обшили гостиную панелями); говорят, она очень любила этот старый дом. Это была решительная и сильная женщина; если верить рассказам, она швыряла из окна камни на солдат Кромвеля, когда те пришли, чтобы разрушить Линкольнский собор.

Белолобка

Опубликовано автором Июнь 6, 2019

Сказка амхара (Эфиопия)

Жили-были муж и жена. Жили они богато.
Жена состарилась и почувствовала приближение смерти. Призвала она своих дочерей и наказала им:
— Когда я умру, не забывайте нашу корову Белолобку.
Когда женщина умерла, муж привел в дом другую жену.
Мачеха стала кормить падчериц подгоревшими зернами сорго и сывороткой, а своим собственным детям давала хорошее сорго и творог. Однако ее падчерицы становились все красивее, а собственные дети худели и слабели.
Тогда мачеха, озадаченная всем этим, сказала своим детям:
— Спрячьтесь в лесу, посмотрите, что эти девочки едят и пьют, а потом расскажите мне.
Ее дети пошли в лес, спрятались там и увидели, как корова Белолобка подошла к падчерицам и стала кормить их своим молоком.
Придя домой, дети рассказали об этом своей матери, и та сказала мужу:
— Зарежь Белолобку, а не то я больше не буду твоей женой.
Муж повалил корову на землю, чтобы зарезать, но она вырвалась и убежала. Падчерицы сели на корову, и она увезла их в безлюдное место. Там девочки залезли на высокое дерево и стали жить на нем, а Белолобка паслась неподалеку. Когда она подходила к дереву, девочки слезали вниз, доили ее и пили молоко.
Однажды в то место пришли охотники на львов и слонов.
Они увидели на дереве двух девушек и очень удивились. Охотники расстелили под деревом коврик и, подняв щиты и копья, предложили девушкам спуститься по ним с дерева.
— Пока не придет наша мать, мы не слезем,— ответили девушки.
В это время пришла Белолобка и, подойдя к дереву, замычала. Тогда девушки спустились с дерева на коврик, и тот охотник, который был выше ростом, взял одну из них себе в жены, а который был ниже ростом, взял себе другую, и они отправились в путь. Белолобка пошла вместе с ними.
Много лет прожила Белолобка вместе с ними, и вот однажды один из мужей говорит жене:
— Белолобка уже стала старой. Давай зарежем ее и съедим.
А жена отвечает ему:
— Как же я буду есть мясо моей матери?!
Тогда он сказал ей, что не станет резать корову, сам же потихоньку однажды зарезал Белолобку, а мясо ее подал к столу. Его жена попробовала мясо и говорит мужу:
— Ой, какое вкусное мясо! Я никогда не пробовала такого мяса, как сегодня.
Тогда муж говорит ей:
— Это же мясо Белолобки!
Как только жена услышала это, она тут же упала замертво.
Обидев того, кто тебя вырастил, навлечешь на себя великий гнев. Как о тебе заботились в детстве, так ты должен заботиться о тех, кто вырастил тебя, когда наступит их старость.

Хитрый слуга

Опубликовано автором Июнь 6, 2019

Португальская сказка

Жил на свете один хозяин, который так ловко обводил вокруг пальца нанимавшихся к нему слуг, что, когда надо было расплачиваться, оказывалось, он им и ломаного гроша не должен. И вот однажды пришел к нему наниматься очередной слуга — молодой парень.
— Сколько же ты хочешь за свои руки? — спросил хозяин парня.
— Да шесть монет в год.
— Хорошо, но при одном условии, что будешь делать только то, что я прикажу. В противном случае не получишь и пяти рейсов.
— Я согласен, — ответил парень.
На следующий день приступил он к работе. Хозяин велел подмести улицу.
Подмел слуга улицу, а сор в кучке оставил.
— Почему же ты сор-то не убрал? — спросил хозяин.
— Да вы ж мне велели подмести и более ничего.
Сообразил тут хозяин, что на смышленого нарвался. Долго он пытался его на чем-нибудь поймать, но тщетно. Даже пошел советоваться с кумом, таким же ушлым, как сам. Тот сказал ему:
— Знаешь, а прикажи-ка ты ему приготовить тебе самый легкий обед. Ну, и каким бы он ни оказался, скажи, что тяжел он для тебя.
Хозяин так и сделал. Призадумался слуга: «Хитер хозяин, но надо перехитрить его». А пока он думал, прилетел щегол и сел на веточку прямо против него.
Поймал парень щегла, сунул в супницу, накрыл крышкой и стал поджидать хозяина. А как вошел хозяин и спросил, где же обед, парень указал на супницу:
— Вот, пожалуйте.
— Ты что ж, не знаешь, что супы для моего желудка — пища тяжелая, а?
— Да вы прежде гляньте. Не суп это вовсе.
Открыл хозяин крышку, щегол вспорхнул и улетел.
— Более легкого обеда и приготовить было нельзя, — сказал слуга.
Промолчал хозяин и снова пошел за советом к куму.
— А прикажи-ка ты ему, — сказал кум, — купить тебе завтра на десять рейсов «черт побери» и на десять рейсов «ай-ай».
Хозяин так и сделал. Призадумался слуга, но, поразмыслив, сказал самому себе: «Будет сделано».
Взял он мешок, отправился в поле и нарвал крапивы. Потом купил на десять рейсов апельсинов, утыкал их булавками острием наружу и положил в мешок под крапиву. Принес мешок домой и сказал хозяину:
— Вот здесь, в мешке, все то, что вы приказывали купить.
Хозяин развязал мешок и полез в него.
— Черт побери! — закричал он, ожегшись о крапиву.
— А «ай-ай» еще ниже, — сказал слуга.
— Ай-ай! — уколовшись о булавки, завопил хозяин.
— Как видите, ваше приказание выполнено.
Снова пошел хозяин к куму. Тот просто в тупик стал, что же еще посоветовать. Подумал-подумал и сказал:
— А скажи-ка ему, что у тебя в доме заведено поститься три дня кряду. Не верю, что он выдержит это испытание! Скорее всего, сбежит, и ты будешь свободен.
Вернулся хозяин домой и объявил:
— Обычай есть в моем доме — три дня кряду поститься. Я сам три дня пощусь.
— О, в доме моего последнего хозяина, — сказал слуга, — я и вовсе шесть дней постился. Ничего, мне не привыкать.
Запасся он инжиром, что хозяин про весну хранил, и украдкой, когда хозяина не было дома, поедал его.
На второй день поста приказал хозяин седлать ослиц, чтобы ехать на ярмарку.
Оседлал слуга ослиц, спрятал под седло инжир, и двинулись они в путь. Хозяин — он был священником — ехал в сельский приход служить мессу.
Дорога шла через поросшее густой травой поле. Хозяин ехал впереди, а слуга сзади, ехал и потихоньку ел инжир. Неожиданно хозяин обернулся и увидел слугу жующим.
— Так ты нарушил пост! — крикнул он.
— Никак нет, это я травинку жую, чтобы рот освежить.
Хозяин решил последовать его примеру, но трава была так горька, что он тут же стал отплевываться. Когда же они поднялись на холм и с холма увидели свой дом, хозяин остановил ослицу и в смятении воскликнул:
— Ох! Забыл я ящик для пожертвований!
— Если вы желаете, давайте мне вашу ослицу, она проворнее моей, и я моментом буду обратно.
— Да, и не забудь, скажи служанке, чтобы дала тот, что побольше.
Сел слуга на ослицу хозяина и пришпорил ее. Приехал домой и говорит служанке:
— Велел хозяин, чтобы ты мне из ларя достала большой мешок с деньгами.
— Нет, большой не мог он велеть, ведь большой у него с деньгами, что должен он отдать за купленное поместье.
— Как это не мог? Вон, видишь, он ждет меня на холме. Спроси сама, большой или маленький?
Вышла служанка на крыльцо и принялась кричать:
— Большой или маленький?
— Большой, большой, — ответил священник.
Услышав своими ушами ответ священника, служанка достала из ларя большой мешок и вручила его парню, который больше в этих краях не появлялся ни с деньгами, ни с ослицей. Так он отомстил за всех тех, кто не получил от скряги своих законно заработанных денег.

О человеке, купившем коня

Опубликовано автором Июнь 6, 2019

Немецкий шванк из «Фацетий» Генриха Бебеля

Один человек, покупая коня, спросил продавца, здоров ли конь. Когда продавец сказал, что здоров, он спросил, зачем же он его продает. Тот ответил, что конь слишком много ест, а он сам беден и с трудом может его прокормить. Когда же покупатель стал спрашивать о других недостатках, то продавец ответил, что больше никаких нет, кроме того, что он не поднимается на деревья. Когда купивший повел коня домой и увидел, что тот все время кусается, он сказал: «Правда, он слишком много ест». А когда они подъехали к деревянному мосту, то он не мог заставить коня перейти через мост. Тут он и понял, что конь не может подниматься на дерево.

Симеон Праведный и Александр Македонский

Опубликовано автором Июнь 6, 2019

Еврейская легенда

Пришли самаритяне к Александру Македонскому с просьбою разрешить им разрушить храм иерусалимский. Александр разрешил. Дали знать об этом Симеону Праведному. Облачившись в первосвященнические одежды, пошел Симеон, в сопровождении почетнейших израильтян, к Александру. Всю ночь шли они, освещая путь свой факелами.
При свете утренней зари заметил их Александр и спросил самаритян:
— Кто эти люди?
— Это и есть, — ответили те, — изменники-израильтяне.
Встреча израильтян с Александром произошла в час восхода, у Антипароса. Едва взглянув на Симеона, царь сошел с колесницы и поклонился ему. Видя это, приближенные Александра воскликнули:
— Тебе ли, великому царю, кланяться иудею этому?!
— Лицо этого человека, — отвечал царь, — живое подобие лика ангела победы, в битвах предшествующего мне.
И, обратившись к израильтянам, Александр спросил:
— По какой надобности пришли вы ко мне?
— Мы пришли к тебе, Государь, из опасения, чтобы язычники не уговорили тебя разрушить ту Обитель, в которой мы возносим молитвы о благополучии твоем и царства твоего.
— Кто же язычники эти? — спросил Александр.
— Самаритяне эти, которые стоят перед тобою.
— Они в вашей власти, — сказал Александр.
В тот же день израильтянами разрушен был самаритянский храм на горе Геризим.

Студент и монах

Опубликовано автором Июнь 6, 2019

«Заметки из хижины «Великое в малом»» Цзи Юня

Один студент, находясь как-то вечером дома, позвал жену и наложницу, а те не шли. Опросил маленькую служанку, где они, и та ответила:
— А они с каким-то молодым человеком уехали в южном направлении.
Студент схватил меч и помчался вдогонку. Догнав, хотел было отрубить им головы, как вдруг юноша исчез, а на месте его появился старый буддийский монах в красном плаще: в одной руке у него чашка для сбора подаяний, в другой — посох. Ударив посохом по мечу, старик сказал:
— Ты все еще ничего не понял! Слишком много думаешь о личной выгоде, слишком много в тебе зависти слишком много хитростей, они и мешают тебе прозреть. Духи питают отвращение ко злу, творимому исподтишка, поэтому и решено было, чтобы эти женщины отмолили твои грехи. Чья же тут вина? —сказал и исчез.
В полном молчании студент повез женщин домой. Обе они говорили:
— Мы раньше никогда не видали этого юношу, да он нам совсем ни к чему, только нас вдруг одолела какая-то растерянность, мы были словно во сне, когда поехали за ним.
Соседи рассуждали так:
— Ведь не из развратных же побуждений сбежали эти женщины из дому! И не сговаривались раньше. Как же они поехали за ним? Ведь при побеге от людей прячутся, а они так открыто, средь бела дня уехали, да еще медленно, словно дожидаясь, пока их нагонят? Наверное, студента действительно духи покарали!
Но так в конце концов и не могли назвать совершенное им зло. Видно, это действительно было зло, творимое исподтишка!

Лиддская Богородица

Опубликовано автором Июнь 6, 2019

Византийская легенда

Рассказывают, что Петр и Иоанн, возлюбленные ученики и апостолы господни, построили в городе Лидде, называемом также Диосполем, прекрасный храм во имя богородицы, и благолепно украсили его, и вознесли моления свои с плачем и сердечным стенанием, говоря: «Дева богородица, матерь божия, верная заступница прибегающих к тебе, явись нам, смиренным и недостойным рабам твоим, и открой сердцу нашему, милостива ли ты к нам и приемлешь ли малый труд сей, свершенный нами во честное и святое имя твое». И тотчас же на чистом мраморе явлена была икона богоматери величиной в три локтя, будто написанная рукой живописца: была и багряница, и другие одежды, и руки, и лик, и все остальное. Это дивное и великое чудо всех поразило и привело в трепет и смятение, и люди говорили: «Кто когда-нибудь видел такое предивное чудо или хотя бы слышал о нем? Истинно — никто и никогда. Дивен ты, господи, и дивны дела твои, и неисследимы пути твои». Когда Юлиан Отступник узнал, что верные чтут ту святую и честную икону и поклоняются ей, тиран этот, охваченный неодолимым гневом, послал камнесетчцев, желая (о злодей!) стесать и уничтожить лик. Но сколько они в безумии своем ни наносили ударов, святое изображение становилось все отчетливее и яснее. И после Юлиана другие неверные, не раз безуспешно повторив то же самое и пав духом, уходили ни с чем и только дивились превеликому этому чуду.

Белая медведица

Опубликовано автором Июнь 6, 2019

Чукотская сказка

Говорят, жила одна старушка с внуком-сиротой. Его дядя в море охотился, много нерп убивал и сироту кормил. Каждый раз, как убьет нерпу, отдаст сироте.
Наконец подрос сирота. Стал вместе с дядей охотиться, помогать ему. Скоро дядя сделал ему гарпун. Начал он нерп промышлять, сам себя кормить. Отдельно стал охотиться. Старушка разделывала убитых нерп.
Вот однажды не мог он добыть ни одного зверя. Пошел по льду в открытое море. Оглянулся назад, видит: очень далеко ушел. Пошел обратно. Вдруг сильная пурга поднялась. Оторвало льдину, на которой сирота был, и унесло в море, да так далеко, что и земля из виду скрылась. Ходит сирота по льдине, во все стороны смотрит. Вот сидит раз на льдине у воды. Вдруг белая медведица вынырнула. Залезла на льдину. Подошла к сироте. Спрашивает:
— Откуда ты?
— Ой, не знаю откуда! Понять не могу, в какой стороне мой дом.
Медведица говорит ему:
— Дай мне твой дождевик надеть.
Сирота отвечает:
— А я что надену?
Медведица говорит:
— Я ведь хочу помочь тебе.
Сирота говорит:
— Ну, конечно, бери!
Надела медведица, говорит ему:
— Ты потому не можешь добыть нерп, что старушка твоя плохо с нерпами обращается. Вот поэтому не можешь добыть нерпу.
Спросил тогда сирота:
— Что же мне делать?
— Давай поплывем на берег!
Сирота говорит:
— А как?
Спустилась медведица в воду. Сел ей сирота на спину.
Медведица и говорит:
— Закрой глаза и ухватись за мои уши!
И пошли к берегу. Идут и идут. Прямо напротив его землянки на берег вышли. Медведица говорит:
— Вот, считай, что ты меня в жены взял.
Отправились домой. Подошли к припаю. Сняла медведица шкуру, в трещину льда положила — и девушкой стала. Говорит сироте:
— Вот здесь и охоться!
Провела когтем по льду. Треснул лед. Нерп сразу как высыпало! Медведица говорит:
— Так всегда и делай! Будешь много нерп добывать!
Взобрались на высокий берег. Пришли домой. Сирота говорит бабушке:
— Сделай ей татуировку, теперь она член нашей семьи!
Вышла старушка, сделала медведице татуировку. Вошли.
Старушка и спрашивает:
— Откуда это вы пришли?
Сирота отвечает:
— Даже и не знаю откуда.
Стал сирота в море на охоту ходить. Много нерп стал добывать.
Забеременела жена. Родила медвежонка. А сирота все нерп добывает. Свежует медведица нерп, а медвежонок почти только один жир ест.
Опять медведица забеременела. На этот раз мальчика родила.
А соседские мальчишки повадились к медвежонку ходить. Играют с ним, забавляются. Вот раз заворчала старушка.
Говорит:
— Да хватит вам, мальчишки! Очень уж расшумелись. Даже светильники плохо горят. Да уж невесть кто к нам пришел. Белый медведь.
Присмирел медвежонок. Мать возвратилась. Спрашивает:
— Что это ты такой смирный?
— Да вот, бабушка ругается.
А старуха и говорит:
— Да уж невесть кто к нам пришел. Белые медведи!
Одела мать медвежонка. Мальчик спрашивает:
— Куда это вы?
Мать отвечает:
— Насовсем отсюда уходим.
Мальчик говорит:
— И я с вами пойду.
Отправились втроем на берег моря. Пришли к припаю, сунула мать руку в трещину. Шкуру белого медведя достала. Надела, белым медведем обернулась. И пошли втроем в открытое море.
Вернулся муж домой с морской охоты. Добыл нерпу. Пришел в полог и сказал:
— На вот, полей нерпе воды на морду!
Не слышит старуха. Снова говорит сирота:
— Где вода?
Бабушка сказала:
— Да я ведь одна здесь!
Сирота спрашивает:
— А где жена с детьми?
Старуха говорит:
— Oй, не знаю где они!
Сирота говорит старухе:
— Опять ты им что-нибудь сказала?
Старуха отвечает:
— Правда, я немного поругала их, они и ушли.
Сирота говорит:
— А что ты им сказала?
— Я им только и сказала: «Да уж невесть кто к нам пришел. Белые медведи».
Собрался сирота в дорогу. Вытащил дорожный мешок, морского петушка, лук, метальное копье и наконечник гарпуна — все это сунул в мешок и в путь отправился. В сторону Уэлена по следу пошел. Шел, шел, вдруг видит — идут они втроем — медведица, медвежонок и мальчонка. Оглянулась медведица. Увидела мужа. Подождали. Подошел к ним сирота. Жена и говорит:
— Куда ты идешь? Ведь убьют тебя!
Сирота говорит:
— Если бы не ты, я бы уж давно умер.
Медведица говорит:
— У меня ведь сородичей много, да и муж-медведь есть. Убьют они тебя.
Сирота говорит:
— Ну и пусть! Все равно я без тебя давно бы умер.
Медведица говорит:
— Ну что ж, пойдем!
И пошли они прямо к середине моря. Подошли к разводью.
Перешли. Дальше двинулись. Идут себе и идут. Опять подошли к разводью. Переправились. Дальше пошли. Идут, идут, пришли наконец. Медведица говорит сироте:
— Вот наш дом.
Ну и большой дом у медведицы! Вошли, множество медведей на полога выглянуло. Увидели, кто пришел, очень обрадовались.
Отец медведицы пригласил их:
— Входите!
Вошли. Окружили мальчика медвежата. А старик говорит им:
— Подальше держитесь! Видите: кочкоголовый народ к нам пришел.
Затем сказал сироте:
— Убьют ведь тебя медведи!
Сирота отвечает:
— Ну и пусть!
Медведь говорит:
— Вот увидишь, позовут тебя соревноваться, кто больше добудет пищи, и убьют.
— Ну и пусть!
Медведь говорит:
— А ведь я, пожалуй, в твои годы ростом с тебя был.
И действительно, пришли медведи за сиротой.
Говорят ему:
— Сказал первый муж медведицы: «Где там мой товарищ по жене? Пусть идет».
Медведь говорит сироте:
— Надень-ка ты мою шкуру-кухлянку!
Сирота отвечает:
— Да нет, я уж так пойду.
Вышел сирота, внес дорожный мешок, вытащил наконечники. Медвежата вокруг бегают, рассматривают.
Старик им говорит:
— Держитесь, дети, от людей подальше. Они околдовать могут!
Вышел сирота. К берегу моря отправился. А там уже большой белый медведище ждет. Медведище говорит:
— Ну, пришел!
Сирота отвечает:
— Да, пришел!
— Ну, так давай состязаться, кто больше пищи добудет!
Сирота отвечает:
— Ну что ж, давай!
Медведь говорит ему:
— Кто первый пять нерп убьет, тот и победит.
Пришли на место. Лег медведище на живот, стал нерп караулить. Сирота скоро первую нерпу убил. А медведь все караулит. Сирота уже вторую нерпу убил. Наконец и медведь убил одну. Сирота третью убил. А медведь только вторую. Сирота убил уже пятую нерпу. А у медведя всего три нерпы. Так победил сирота белого медведя.
Затем домой отправились. Пришел сирота домой. Ну и обрадовались его шурины!
Старик говорит им:
— Они, люди, всегда такие! Дети, слушайтесь меня, держитесь от людей подальше. А тебя уж завтра непременно убьют.
Сирота говорит:
— Ну и пусть! Ведь я должен бы давно умереть!
Назавтра опять за ним пришли. Медведь говорит сироте:
— Надень-ка мою шкуру-кухлянку.
— Да нет, так пойду.
Вытащил сирота шкурку морского петушка из мешка. Вся она уже иссохлась. За пояс сунул. И еще лук прихватил и четыре стрелы. Затем на берег отправился. А на скале уже медведище ждет. И зрители собрались. Шурины сироты очень грустные сидят. Бросился медведище со скалы в воду, камень из моря вытащил, показал сироте. И говорит ему:
— Теперь ты этот камень вытащи!
И бросил камень в море. Отошел сирота назад. Да как прыгнет в воду! На лету шкурку морского петушка надел. Нырнул под воду. Видит — там два камня, один полегче — тот, который медведь вытащил, другой потяжелее. Долго сирота в воде был. Затем стал через трещину наружу выныривать.
Вдруг и говорит медведище:
— Убил я, наверное, моего товарища по жене!
Снова сирота нырнул. Вытащил камень тот, что потяжелее. Положил на льдину. Все это видели. Потом снова в море бросил. Победил он медведя. Шурины сироты домой бегом побежали.
Старик их спрашивает:
— Где он?
— А вот опять сирота победил!
Старик сказал:
— Такие уж все люди!
Пришел сирота домой. Ну и радовались его шурины!
— Завтра уж непременно он тебя убьет! Завтра вы бороться будете.
Сирота говорит ему:
— Ну и пусть!
Старик говорит сироте:
— Надень ты уж мою шкуру-кухлянну!
Сирота говорит:
— Да нет, я уж так!
И вот назавтра опять за сиротой пришли. Спрятал сирота под кухлянкой на спину лук с тремя стрелами и пошел. А медведище уже ждет его. Ну и народу собралось посмотреть на борьбу! Подошел сирота к медведю. А тот как бросится на него. Отскочил сирота в сторону. Кидается на него медведь, а схватить не может. Устал медведище, запыхтел. А как еще раз набросился, сирота выстрелил в него из лука. Опять медведь бросился, и опять мимо. А сирота снова выстрелил. Сильно задышал медведище. Третью стрелу сирота пустил. Сел медведище на землю и прорычал:
— Ой-ой, почему это на улице все посинело?
Выпрямился медведище, упал и затих. Ну и обрадовался народ! Говорят друг другу:
— Спасибо человеку, что нашего угнетателя, медведя, убил!
Прибежали шурины домой. Старик их спрашивает:
— Ну, как?
— Да ведь убил он медведя!
Старик сказал:
— Таковы уж люди!
Затем добавил:
— Я всего однажды на землю ходил. Ну и гнались же за мной люди! Ох и убегал я от них! Бегу я, а передо мной все время мяч катится. Да еще спотыкаюсь! Совсем уж было меня догнали, да тут я в воду прыгнул. Оглянулся, а они уже на самом берегу. Такой плохой народ эти люди!
Вдруг слышат на улице крики: «Белый медведь идет! Белый медведь!»
Сирота говорит:
— Давай и я за белым медведем погоняюсь!
Старик говорит ему:
— Ой, только больше не вступай в борьбу с белыми медведями!
Сирота все же вышел. Ну и народу опять собралось! Однако скоро все по домам разбежались.
Думает сирота: «Где же белый медведь, никакого белого медведя не видно».
Пошел сирота на берег. А там, оказывается, крысу не могут убить.
Догнал сирота ее, наступил на нее, убил. Сказали тогда белые медведи:
— Ну и народ эти кочкоголовые! Ведь только наступил на медведя ногой — и убил!
Прибежали шурины домой. Говорят старику:
— Ну и человек к нам пришел! Наступил на белого медведя — и убил.
Все.